Баудолино
- Copyrightindehaver
- Издательство АСТ
- Oversætter
- Елена Костюкович
Mere om bogen
Vurderinger
- Карина Цурканhar delt en vurderingfor 7 år siden
Баудолино - это сам Эко, получающий удовольствие от того, как информация формирует реальность, подсмеивающийся над нами, когда мы, забыв на минуту о том, что все это фарс, увлекаемся любовной линией, и бац! - у прелестницы козлиные копытца. Отдельное спасибо переводчикам, перевести такой роман - труд, сопоставимый с дипломом в междисциплинарной сфере - на стыке филологии, истории, истории литературы и др., при этом с обязательной долей чувства юмора)
- Ахат Абдулназыровhar delt en vurderingfor 7 år siden
👍Værd at læse💡Lærerig🎯Læseværdig🚀OpslugendeСамый доступный роман Эко и наверное самый смешной. Баудалино это средневековый Мюнхгаузен, враль и фантазер. Рассказывая о своей жизни Никите Хониату, он выступает напрямую ответственным за ключевые моменты истории, по пути приписывая себе реально существующие средневековые тексты и мистификации. Порой книга кажется перегруженной историческими фактами, богословскими диспутами, излишними деталями как и в остальных романах Эко. Но в итоге выходит дико увлекательно и смешно. 9 из 10.
- isentemovahar delt en vurderingsidste år
👍Værd at læse🔮Overraskende💡Lærerig🚀Opslugende😄Vildt sjovЧитала українською, отримала масу задоволення.
Інтелектуальний гумор, містифікації, історична плутанина- і ти вже не знаєш, що було насправді, а що - вигадка Бавдоліно чи самого Умберто Еко.
Переклад - просто казковий, за що окреме спасибі перекладачу!
Citater
- A Bhar citeretfor 3 år siden
Подготовленные знатоком здешних нравов, путешест– венники вверглись в человеческое море, смердевшее чесноком, как смердят все ромеи. - A Bhar citeretfor 3 år sidenКаждый месяц за столом Пресвитера прислуживают семь царей, шестьдесят два герцога и триста шестьдесят пять графов, и каждый день садятся за его стол двенадцать архиепископов, десять епископов, патриарх Святого Фомы, митрополит Самарканда и архидиакон Сузы.
- A Bhar citeretfor 3 år sidenБоже милостивый, – причитал Поэт, – и в самой страшной пьянке я не мог бы вообразить, что сподоблюсь вставлять святейшим Волхвам нечто в задницу...
