Девочки-колдуньи

Кристина осторожно рассматривала Натку. На ней была чёрная кожаная куртка с молниями, в которой Натка выглядела очень взрослой. Кристине пришло в голову, что никакая она не их со Светкой Синицей ровесница, а взрослая женщина, просто маленького роста и с детским лицом. Детским? Тоже не совсем. Выражение Наткиного лица с самого начала не казалось Кристине детским.

когда долго повторяешь какое-нибудь слово — типа «небо, небо, небо», — оно превращается в оболочку. Как фантик от конфеты. Или скорлупа от ореха…

Все эти улучшения, которые сейчас делают, — как их, модернизация — это же всё не просто так. Не безобидно и не безнаказанно. В городе обязательно должны быть и пустыри, и лохматые лесочки. И разрушки с бродячими котами. Без них не прожить. Разравнивая и улучшая всё вокруг, они каждый раз откусывают по кусочку от души города.

Душу города вот-вот растащат без остатка. А граффити хоть как-то её спасают. Такая история.

всё странное. А нас обманывают. Нам говорят, что обыкновенное.

— По-моему, нам ничего не говорят, — возразила Кристина.

— Вот именно, — медленно проговорила Натка, пристально глядя на неё. — Они про это молчат. А знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что сами не знают. Их тоже когда-то обманули. И тех, кто был до них. И так всегда.

А ты не знаешь случайно, какая разница между волшебством и колдовством? — на всякий случай спросила Кристина.

Шаман задумался.

— Колдовство — это волшебство, направленное во вред. Чтобы запутать или напугать. Например, если рисуешь знаки на стенах — это волшебство. А если на чьей-то двери — колдовство. Живопись — это волшебство. Одной картиной можно плохие мысли заменить на хорошие. А можно, наоборот, поменять их в злую сторону. Тогда это уже колдовство. Но люди спешат. Всё что угодно проглотят — и не заметят.

— А как выглядит колдовство, которое люди проглатывают и не замечают?

— Да просто. Взять любую рекламу: это ж реально чёрная магия! Особенно когда для продажи товаров используют людей. Красивых людей

Мне — ни за чем. Я считаю, что это как раз для тебя, а не для меня.
— Что — для меня? — поперхнулась Светка.
— Да вот это, — Слава кивнула на бабкины зеркала, разложенные на столе. — Поверь, мистика, гадания — это как раз по твоей части.
Светка смотрела на Славу, открыв рот.
Они помолчали.
— Я серьёзно, — сказала Слава действительно очень серьёзно. — Иди-ка ты в ведьмы.