Город заката

Близость зрительная господствует в трех-четырехлетнем возрасте: чаще от раннего детства остается узор на обоях, а не вещи.

«В любой толпе пассажиров, как правило, есть еврей с женой и детьми; примкни к его хороводу», – писал Бродский в «Приглашении к путешествию».

В Израиле среди мальчишек есть обычай: старые ботинки связывать шнурками и зашвыривать в небесную колею. Кувыркающиеся над Иерусалимом, Акко, Назаретом, Яффо, вращающиеся шатко, сложно, вразвалку, в нескольких плоскостях, будто девчонки, раскрутив друг дружку на перемене на вытянутых руках, – туфли, ботинки, кроссовки рушатся, закручиваются вокруг воздушных линий и годами, пока солнце, беспощадно стоящее в зените над узкими улочками, не перекусит обветшавший капрон, висят в небе карнизов, просят каши…

Иммигранты, прибывавшие в Палестину в 1930-х годах из Германии и ограниченные в вывозе денежных сбережений, везли с собой строительные материалы, благо морская перевозка позволяла не церемониться с весом и объемом багажа. И сейчас знатоки баухауса укажут вам на особенные деревянные жалюзи европейского довоенного производства и на керамическую плитку с примечательным модернистским рисунком, завезенную из-за моря, в домах постройки 1930-х неподалеку от Дизенгофф-центра.

Немецкая пропаганда распространяла среди мусульман слухи, что Гитлер принял ислам, взял мусульманское имя Гейдар и по сути является долгожданным исламским мессией – Махди. Нацисты также привечали и другой полюс ислама – суннитский. Муфтий Иерусалима аль-Хусейни, после еврейских погромов изгнанный англичанами в Бейрут, не раз гостил в ставке Гитлера. Позже он переберется в Берлин и снимется на фотографии, где приветствует подразделения СС, набранные из мусульман.

И что для человека, читавшего в детстве книжки Астрид Линдгрен, может быть интересней города, в котором можно гулять по крышам?

Иерусалим похож на росток гороха, поднявшегося выше неба, на разветвленную воздухоросль – вспомнить уютные шалаши на деревьях детства! – и вот такое птичье существование прекрасно и уютно – великолепен обзор – всё кругом и далеко видно, при этом всё твое – и нет никакой скученности, каждый обитатель есть отдельная веточка небесного дерева.
Весь мир достижим в Иерусалиме. Иерусалим тоскует по раю, а рай тоскует по Иерусалиму.

Иерусалим – Город Белого Льва – местами остро пахнет невидимым гиацинтом. Нагретые за день белые камни в темноте дышат зримым теплом.