Повседневная жизнь языческой Руси

Он-то и уговорил горожан не сдаваться врагам, а обмануть их, опустив в два колодца овес, пшеницу и мед, а затем пригласить посольство от печенегов, чтобы те увидели, что горожане не голодают, а «имеют кормлю от земли» и могут вынести любую, хоть вечную осаду. И печенеги «подивишася» и, действительно, ушли восвояси

В старости мужское и женское начала как бы стирались, потому что старуха и старик выходили из детородного возраста — правда, женщины значительно раньше мужчин. Теперь они были уже равны в смысле своей значимости для остальных возрастных групп. Их считали «чистыми», но вместе с тем весьма опасными из-за близости к смерти и «тому» свету

нечетные числа ассоциировались с избыточностью счета, с его незаконченностью, то есть продолжением. Четные числа связывались с завершенностью, а отсюда и со смертью. Недаром до сих пор на похороны приносят букеты с четным количеством цветков.

Беременная должна была дать ручному медведю хлеб из своей руки, и если он промолчит, значит, будет мальчик, а если рыкнет — девица.

Все славянские народы считали, что беременная женщина лучше всего может вызывать дождь во время засухи (она бросала в колодец мак, ее обливали водой, погружали в воду, купали, кропили водой). В отдельных местностях считалось, что беременные могут потушить горящий дом, если обойдут вокруг него, или что они могут спасти скот от падежа, если впрягутся в соху и проведут обряд опахивания.

При этом само видимое тело человека могло быть только одно, так как его повтор или удвоение (двойник) находится на «том» свете.

Чтобы у близнецов не было общей судьбы, в особенности одновременной смерти, их «разделяли» по особому обряду. Двоедушество-двутелесность, как уже отмечалось, вселяло страх в окружающих, грозило столкновением с нечистой силой, с «тем» светом. Беременная женщина, как вынашивающая в себе второе тело, считалась нечистой, опасной, находящейся на границе. Ей не разрешалось участвовать в ряде обрядовых действий, и общение с ней строго регламентировалось.

В языческом варианте возникал не дух, а тело, поэтому и душа мыслилась неким вторым, невидимым телом внутри человека.

Душа наличествовала, по представлениям древних славян, не только у людей, но и у животных. Их душа-двойник находилась также в их теле. Особенно часто в фольклоре упоминалась душа аиста, потому что когда-то он был человеком и теперь принимает человечье обличье на зимовье. Представление о наличии души у деревьев, злаков, цветов и природных объектов (камней, рек, озер и т. д.) фиксировалось учеными крайне редко61.

сначала им надо было определить, сглаз ли виновен в болезни человека. Для этого они бросали в воду три, семь или девять угольков, и если они шипели в воде, то человека сглазили, а если нет, то причина болезни была в чем-то ином. Очищение от сглаза происходило через умывание-обтирание, окуривание травами, через символическое «перерождение» (в особенности ребенка) либо символическое уничтожение болезни. Подробнее об этом будет сказано в дальнейшем.