Седьмое небо

Старики назойливы, – согласился дед, подумав. – Они назойливы, и им очень хочется быть полезными. Нам важно думать, что вы без нас не обойдетесь.

У меня дома совсем пусто.

— Ты что, не знаешь, как играют в дальнобойщиков? — спросила Лидия недоверчиво. — Это очень просто. Сначала нужно заехать в “Макдоналдс” и купить каких-нибудь пошлых гамбургеров и кока-колы. Потом нужно ехать на МКАД. Обязательное условие — пока не выехали на МКАД, есть гамбургеры и пить кока-колу нельзя. Ну вот. По МКАД нужно ехать очень быстро, пить кока-колу и есть гамбургеры. И разговаривать. Можно два круга объехать, можно три. А можно всю ночь ездить. Как хочешь. И смотря на сколько хватит разговоров.

— У всех сегодня дела в местной школе. Какое-то на редкость популярное место, — пробормотала Лидия сердито.

— Зачем вам среди ночи в Красково? — наконец не выдержала Лидия. Любопытство, как неугомонная мышь, прогрызло себе дыру и с тоненьким свистом начало просачиваться наружу.
— Как зачем? — удивился Егор. — Разумеется, проворачивать незаконные сделки с цветными металлами. После вашей статьи я это дело доверить никому не могу. Придется самому в вагоны грузить. Вот товарища попросил помочь. Как вы думаете, до утра справимся? Лидия засмеялась против воли

злости

Приходит время, и ты встречаешь человека, который был кем-то неизвестным и всесильным тебе предназначен. Ты ничего про него еще не знаешь, про этого человека, но совершенно твердо уверен, что никакое знание ничего и никогда не изменит.
Все. Конечная остановка. Поезд дальше не идет.
Всю оставшуюся жизнь тебе будет важен и интересен только этот человек. Только рядом с ним будет надежно и не страшно. Только ему будут нужны твои проблемы, заботы и победы. И по сравнению с этим ничто не имеет значения.

Лидия прямо-таки чувствовала разгорающийся то ли в желудке, то ли в его окрестностях пожар любопытства, смешанного со страхом и оттого еще более возбуждающего.

Прихлебывая чай, она разбудила отдыхавший компьютер,

тут на голову ей обрушился телефонный звонок.
Он был настойчивый и громкий, как глас судьбы, которой надоело, что они все время от нее убегают.