Хорошие солдаты
Vurderinger
- Антон Руденкоhar delt en vurderingfor 9 år siden
Наконец дошли руки рассказать о замечательной книге.
Речь пойдет о работе Дэвида Финкеля "Хорошие солдаты". Вообще, книга позиционирована как добротный нон-фикшн от достойного журналиста, но когда речь заходит о тексте, трудно сказать, где в нем заканчивается публицистика и начинается по-настоящему хорошая литература. С первых страниц затягивает и приковывает к себе ритм книги. Четкий, умеренный, уверенный "тик-так", причем даже в самые драматические моменты книги, автор сумел оставить ритм неизменным, разве что невидимые часы "тикают" громче.
Жизнь-смерть, патрули, служба на блоках, убитые, летящие домой к семьям, раненные, улетающие туда же. Горсти успокоительного препарата "амбиен" для тех, кто остался, все это уложено в неприхотливый часовой ритм. Он не приедается и не наскучивает, он постепенно захватывает, подчиняет себе и прибирает к рукам читателя. Такого погружения добивается далеко не каждый кинорежиссер, не говоря уж о журналистах и писателях.
Поминальная служба в расположении батальона, к которому был прикомандирован Дэвид Финкель:
Треск, тишина, треск, тишина, треск.
В Нэшвилле президент Буш сказал: «Я настроен оптимистически. Мы добьемся успеха, если нам не изменит выдержка».
Здесь, выходя цепочкой из дома молитвы, солдаты возвращались к своим особым вариантам выдержки:
Мейз — к своему амбиену;
Хамел — к своим перестановкам койки и шкафа;
Бейли — к своим хождениям по территории;
Уилер — к своим «ну почему»;
Марч — к своему слайд-шоу.
А Козларич, тоже красноглазый сейчас, вернулся в свой кабинет.
Восемь месяцев, столько в совокупности провел Финкель среди пехотинцев батальона 2-16. Достаточно, чтобы эмпатия взяла верх над объективностью. Надо признать, это прорывается в тексте местами. Когда один из героев книги материт иракцев, как неблагодарных варваров, которым американские солдаты пытаются принести мир и стабильность, остается до конца не понятым - это форма авторской иронии, демонстрации наивности простого служаки, или Финкель внутренне солидарен с этим меседжем. Но, естественно, пропагандистской жвачкой, сделанной на деньги Пентагона, текст не является. Война во всей своей повседневной мерзости реконструирована просто блестяще. Без боевиков с погонями, без бравых морпехов в груде вражеских трупов, без всё побеждающих американских супер-технологий. Нет, вместо этого калейдоскоп перемолотых,пережеванных войной судеб. Механическим, цикличным, замкнутым в себе и абсолютно абсурдным насилием.
В "Хороших солдатах" масса сюжетов, рефлексировать над каждым - создать равноценный по размеру текст. Лучше почитать книгу. Это прекрасная военная проза, максимально объективный (насколько это возможно) текст, написанный в изумительном художественном стиле. Всем любителям "военной правда" читать - строго обязательно. Пулитцеровская премия Дэвиду Финкелю вручили абсолютно заслуженно.
В конце концов, помните Хайдеггеровское Dasein? Именно такие тексты заставляют рационализировать лично для себя,своё экзистенциальное Бытие-к-смерти.
Citater
- Антон Руденкоhar citeretfor 9 år sidenНо понимал ли такие вещи кто-либо, кроме участников войны? Потому что, если в Рустамии 4 сентября все новости касались трех погибших солдат, и четвертого, потерявшего обе ноги, и пятого, потерявшего обе ноги, и руку, и большую часть другой руки, и сильно обожженного в остальных местах, — то в Соединенных Штатах это не было важной новостью. В Соединенных Штатах все новости были не на микро-, а на макроуровне. Они касались заявления президента Буша, прилетевшего утром того дня в Австралию и так ответившего на вопрос заместителя премьер-министра о ходе войны: «Мы даем жару». И еще они касались выпущенного днем правительственного отчета, где отмечалось слишком медленное движение иракских властей к способности самим управлять страной, за что демократы ухватились как за очередной аргумент в пользу немедленного вывода войск из Ирака, за что республиканцы ухватились как за очередное свидетельство непатриотичности демократов, за что разнообразные влиятельные политические обозреватели ухватились как за очередной повод пошуметь с телеэкрана.
- Антон Руденкоhar citeretfor 9 år sidenТреск, тишина, треск, тишина, треск.
В Нэшвилле президент Буш сказал: «Я настроен оптимистически. Мы добьемся успеха, если нам не изменит выдержка».
Здесь, выходя цепочкой из дома молитвы, солдаты возвращались к своим особым вариантам выдержки:
Мейз — к своему амбиену;
Хамел — к своим перестановкам койки и шкафа;
Бейли — к своим хождениям по территории;
Уилер — к своим «ну почему»;
Марч — к своему слайд-шоу.
А Козларич, тоже красноглазый сейчас, вернулся в свой кабинет. - Антон Руденкоhar citeretfor 9 år siden— Я тоже поучаствовал, когда мы с ним разбирались, — признался он. — Сержант Уилер две ему в живот пустил, а я, когда он уже падал, выстрелил ему в голову.
Вот как было на самом деле, сказал он, а накануне он из-за того промолчал, что потом — когда он прибежал обратно к своему взводу и один солдат спросил: «Ну как?», а он ответил: «Завалил одного», а солдат ему: «Молодец! На, попей водички», и он стал пить воду, думая и думая: «Убил человека. Убил человека», — он понял, что не хочет, чтобы солдаты его спрашивали, каково это — убить кого-то. Поэтому он попросил Уилера и других, кто был тогда в том доме, никому не говорить, и Уилер особенно хорошо его понял, потому что не первый раз был в Ираке, и ему задавали этот вопрос, и он знал, что это такое, так что Уилер по дружбе взял все на себя. Пять дней, сказал Марч, он не хотел никому ничего говорить. Он не знал толком, почему, и не знал толком, почему захотел рассказать сейчас, на шестой день. Но теперь, по его словам, вдруг захотел, и после месяцев СФЗ, СВУ, РПГ, снайперских, ракетных и минометных обстрелов, после того, как у него на глазах умирал Крейг, как иракец тер один указательный палец о другой, как у него на глазах взлетел на воздух «хамви» Харрелсона, никакой похвальбы, никакой развязности в его голосе не чувствовалось.
