Аквамарин

– Для того чтобы одноклассники действительно не могли тебя терпеть, им нужно для этого хотя бы знать тебя, – объясняет мисс Бланкеншип. Она держит на вытянутой руке платье на тонких лямках со светлым цветочным рисунком, качает головой и вешает платье обратно. – Но большинство тебя не знает, потому что ты всё время такая тихая.

– Я такая, потому что никого не знаю, – возражаю я и в этот момент ощущаю себя в замкнутом круге, из которого никак не выбраться.

– Такие страхи имеют пренеприятное свойство: они сами себя воплощают в реальность

Но смотри: если танцор не будет пытаться танцевать как можно лучше… если он не будет стремиться танцевать лучше, чем когда-либо… его танец никого не тронет. Понимаешь? Его стремление – вот то, что мы видим, когда следим за танцем. Его старание. В этом выражается то, что для него ценно. И именно это нас и трогает.

Я думала, достаточно быть такой, какая ты есть.

Мисс Бланкеншип смотрит на меня с улыбкой.

– Мы всё равно не можем быть не такими, какие мы есть. Речь не о том, чтобы стать кем-то другим. Но смотри: если танцор не будет пытаться танцевать как можно лучше… если он не будет стремиться танцевать лучше, чем когда

Хорошо, что камни, которые сваливаются с души, не реальны, иначе в этот момент в Сихэвэне случилось бы нешуточное землетрясение

Как бы то ни было, он явно затеял всё это не для того, чтобы увидеть меня голой, как мне нашептывает внутренний голос. Нет, «нашептывает» – неправильное слово, это скорее воображаемые знаки языка жестов, которые возникают перед моим внутренним взором. Голос моей тети, которая хочет оградить меня от всевозможных опасностей этой жизни.

начала притворяться, я и правда стала иногда получать удовольствие

Поэтому делаю вид, что просто обожаю мыть посуду. И вот что интересно: с тех пор как начала

Поэтому делаю вид, что просто обожаю мыть посуду. И вот что интересно: с тех пор как нача

Вчера во время короткого приступа рабочей ярости