Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Рассказы и сказки

Увидав ее в коридоре, Зосин опять почувствовал то сильное и нервное состояние дрожи не только тела, но и души, которое может вызвать в человеке только чувственность.

Это Иван Алексеевич. Частые кляксы лиственной тени косо и быстро бегут по его полотняной, ладно выглаженной толстовской блузе сверху вниз. На его поскрипывающих и похрустывающих столичных штиблетах желтый порошок цветущего бурьяна. В руках - толстая палка.

Зима, как выражаются поэты, сдалась сырым туманам. Ветер повернул и из северного стал южным.

Я не знаю, сколько времени мы шли. Мне казалось, что я бесконечно пересекаю вокзальную площадь и что нет конца этой площади, и ощущение было до ужаса реально.

хоть и городовой, а все-таки человек.

Уже стемнело. Наверху, на красном фоне заката, длинным черным силуэтом тянулась панорама города - деревья Приморского бульвара, полукруглая колоннада бывшего Воронцовского дворца, купол городского театра, маленький памятник дюку де Ришелье над Потемкинской лестницей, в сияющем, огненном пролете между двумя старинными угловыми зданиями с полуциркульными фасадами. С моря, с востока, надвигалась ночь - пепельно-синяя, чистая, с большим розоватым облаком, слабо отражавшим широкое зарево степн

Словом, это было сборище вундеркиндов, потеющих перед запертой дверью славы.

В детстве я никогда не видел театрального занавеса вблизи и прямо перед собой. Он всегда находился где-то внизу и сбоку от меня. Он косо стоял, непостижимо громадный, парчово-золотистой стеной, роскошной картиной в гипсовой золоченой раме театрального портала, где парадной итальянской кистью нежно и благородно была написана прелестная сцена из "Руслана и Людмилы".
Людмила лежит на возвышенье, в беспорядке падают складки девичьей постели, и Руслан, с каштановой бородкой, молодой и прекрасный, в сафьяновых сапожках, поднялся по ступеням и наклонился над спящей красавицей.
Еще мгновение, и Людмила проснется и сядет на своем высоком ложе; кажется, ее глаза начинают открываться.

Зал погрузился в обморок.

Пока молодые люди, пробравшись на яхту по хлюпающим шлюпкам, ставили паруса и травили якорь,