Листки из дневника. Проза. Письма

не поэзия неподвижна, а читатель не поспевает за поэтом.

В то же время мы с ним одновременно читали «Улисса» Джойса. Он – в хорошем немецком переводе, я – в подлиннике. Несколько раз мы принимались говорить об «Улиссе», но было уже не до книг.

Несколько раз мы принимались говорить об «Улиссе», но было уже не до книг.

(«Квартира тиха, как бумага…»)

Осип любил Надю невероятно, неправдоподобно. Когда ей резали аппендикс в Киеве, он не выходил из больницы и все время жил в каморке у больничного швейцара. Он не отпускал Надю от себя ни на шаг, не позволял ей работать, бешено ревновал, просил ее советов о каждом слове в стихах. Вообще я ничего подобного в своей жизни не видела. Сохранившиеся письма Мандельштама к жене полностью подтверждают это мое впечатление.

Юг и море были ему почти так же необходимы, как Надя.
(На вершок бы мне синего моря
На игольное только ушко…)

Однако тогда все вокруг было так раздрызгано, бесформенно, – кто-то исчезал навсегда, кто-то не навсегда, и всем казалось, что они почему-то на периферии, – конечно, не в теперешнем значении этого слова, – а центра-то и не было (наблюдение Лозинского)

лучший же способ забыть навек – это видеть ежедневно

Это был мой первый Мандельштам

Он весь как-то потемнел и осунулся.