Повесть о Татариновой. Сектантские тексты

Это было уже не больно и все равно. Конец наступил раньше.

Не хочу быть царицей, Елисаветой Петровною,
Хочу быть церковью соборною.

А огласка, а Разумовский, а любовь?
За корону позор, и казнь, и кровь.

Никто не узнает, на дворе метель.
Ляг на царскую мою постель.
Когда утром придут на царство меня звать,
Будут тебя прославлять
И короной от Белого до Черного моря короновать.

Страшный противник Катерины Филипповны живет в этом городе и отсюда управляет притихшей молчаливой страной, в которой никто больше не смеется.

И еще взваливают на плечи живым тяжелое, неповоротливое, тихое тело, и живой должен тащить этот груз, пока сам не изнеможет и не умрет. Тогда и его сразу все полюбят и им будут пугать и мучить новых. Любят у нас мертвецов и боятся, потому что они не дышат, не едят и молчат — божеские почести им воздают. А живых у нас ненавидят

Было холодно, будто никто в этой квартире больше не дышал, и очень уж тихо.

потом свернул к Михайловскому замку. Замок стоял совсем черным и над ним летели рваные серые и белые облака, с ними летела луна, и замок будто качался. Александр Павлович осторожно обошел все здание. Во всех окнах был погашен огонь, и замок казался громадной царской усыпальницей.

Композиция «Повести» вообще кажется связанной с опытом кино, где кадры меняют друг друга по законам монтажа, а не сюжета.

в мире ее вымысла женщина разрывает границы личной любви, уходя от мужчины к общине и отдавая сердце «хору»; а мужчина тянет ее назад, к плотской любви и, как сказано в «Повести о Татариновой», к «шутовскому унижению телесного соития».