Акулы интервью. 11 мастер-классов

Если работаю с серьезным клиентом, опять же просматриваю на сайте вопросы слушателей. Обязательно читаю семь предыдущих интервью. И не для того, чтобы не повторяться. Просто если человек дал интервью какой-нибудь итальянской газете, это совсем не значит, что слушатели об этом знают. Дальше я конструирую у себя в блокноте темы, которые обязательно принесут ссылки. Потом пытаюсь их расположить в логической последовательности. Но блокнот я, как правило, забываю на столе. В студию не беру, иначе станешь заложником того, что написал час тому назад. Если я его взял в студию, значит, мне неинтересно, что ответит клиент, а интересно лишь задать вопрос, а это неправильно. Но в голове у меня оседает самое важное. С собой беру пару листков. Пишу на них маркером: НЕ ЗАБУДЬ СПРОСИТЬ ПРО КОСОВО. Первые вопросы возникают, как только видишь человека. За минуту до интервью я выбираю заход. И часто ошибаюсь, конечно. Бывает, я просто переготовился, перегорел, все прочитал, понимаю, как мне ответят, мне становится скучно, я смотрю на часы, сколько осталось до конца интервью. С тем же Геннадием Зюгановым можно сделать 37 интервью по-разному, жизнь меняется каждый день.

Писать вопросы приходится, как правило, для чиновников. Вернее, темы, которые хотелось бы обсудить. Необходимость письменно сформулировать темы мотивируется обычно тем, что, мол, надо подготовиться, вдруг вас будут интересовать какие-то цифры, факты, надо их подобрать, чтобы сразу правильно сообщать. Правила визирования оговариваю сразу, до начала интервью. Если человек меня знает, он может сказать: «Андрей, я тебе доверяю, пиши сам». Но мне проще визировать.

Мне до боли жаль, что в программе с Рурком вырезали момент, когда у мальчика, который приносил ему кофе, сильно дрожали руки. Этот мальчик разбил две кружки, гримеры не могли гримировать, у них тряслись кисточки. Вот это было интересно, но камера не подхватила

Если с экрана уходит интервью, значит, обществу перестают быть интересны люди, их мнение. На мой взгляд, если исчезают говорящие головы, то в целом человек человеку становится неинтересен. Это то, что сегодня происходит. Нет яркости в политике, экран это отражает, то же происходит в театре, литературе

Если говорить про Смирнову и Толстую, там все отлично, только собеседник им не нужен. Они замечательные, умные, но им очень мешает, что с кем-то нужно еще разговаривать. То же самое с Тиной Канделаки. Когда она у меня брала интервью, у меня было ощущение, что я там лишний. Мне кажется, что Тину вообще мало что волнует, кроме нее самой.
Познер — замечательный ведущий, когда он не допрашивает, а именно разговаривает

Последнее, что я хочу сказать (мне кажется, это важно): перед тем как задать вопрос, спросите себя, нужно ли его задавать?

Помню, Познер устроил прямой эфир с Ларри Кингом. И спросил его, каков главный закон интервьюера. Кинг ответил, что, когда берешь интервью, нужно оставить себя за дверью. Иными словами, когда ты берешь интервью, тебя как бы не должно быть.

Задаешь следующий вопрос усиливающий, уточняющий, загоняющий собеседника в угол, если это тебе нужно. После ответа готовишь очередной вопрос. Комбинация вопросов очень важна. Нужно очень внимательно слушать собеседника, как бы ты к нему ни относился, нужно очень хорошо знать его и его позиции.И еще раз повторяю, нужно готовиться не к вопросам и ответам, а к разговору, к диалогу.

Побеждает тот, кто владеет комбинацией ударов и у кого они отработаны до автоматизма.

Моя цель — либо информация, либо сам человек. Если первое, то интервьюируемый выступает как безликий носитель. Он не человек. Он не Вася, он просто ценный источник. Второй вариант: он мне интересен сам по себе, как личность, как Вася. Тогда я интересуюсь тем, что может выявить грани его характера, его личности. Наконец, третья цель: интервью может быть рекламным и антирекламным, чтобы либо распиарить человека, либо «закопать».