Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур

В итоге в городе и окрестностях скопилось около 200 тыс. россиян. Беженцы, располагавшие деньгами и документами, следовали в Европу. Из всех прочих кто-то остался в Стамбуле на короткое время, кто-то – надолго, а кто-то – навсегда.

Чувства и мысли этих людей передал Иван Бунин, который в 1920 году отплыл из Одессы на французском судне «Patras»: «Вдруг я совсем очнулся, вдруг меня озарило: да – так вот оно что – я в Черном море, я на чужом пароходе, я зачем-то плыву в Константинополь, России – конец, да и всему, всей моей прежней жизни тоже конец…» С

Легенда гласит, что в 339 году до н. э. армия Филиппа II (отца Александра Македонского) осадила Византий. Филипп был прославленным полководцем Древнего мира, но город не сдавался. Осада затянулась, и Филипп приказал солдатам прорыть тоннель под крепостными стенами. Византий спас счастливый случай – ночью из-за облаков выглянули полумесяц и звезда. Озаряя поле брани, они отражались в лужах крови у городских ворот. Часовые на башнях увидели врага и подняли тревогу. С тех пор полумесяц и звезда считаются символами свободы Константинополя, а красный цвет означает кровь, пролитую его защитниками. Спустя сотни лет турки захватили византийскую столицу, и городской флаг превратился в государственный.

Конец одного – всегда начало чего-то другого, и конец Византии не стал исключением.

Здесь хочется наслаждаться каждой минутой, щуриться от босфорского ветра – и верить, что не существует ничего, что нельзя исправить. Ибо жизнь всегда побеждает смерть – и все дороги ведут в Стамбул. И ныне, и присно, и во веки веков

Но я в тебя влюбляюсь вновь и вновь —
Я в этот мир пришел – в твои объятья,
И в мир иной твой свет возьму, Стамбул!.

Нам не узреть этого непроглядного мрака истории, не ощутить хюзюн – неизбывную стамбульскую тоску по утраченному счастью и великолепию, которая так странно похожа на армянский карот – печаль по утерянной родине

Мой Стамбул проявлялся подобно старой фотографии; он медленно выступал из темноты, неспешно выкристаллизовывался из ежедневной суматохи, постепенно запечатлевался в моей памяти. Я слышала город и шла на его зов – ибо чувствовала, что Стамбул говорит со мной: гудками паромов, рекламными вывесками, шумом волн и гулом ветра

Если сердце не любит Стамбул, то что оно знает о любви?

Турецкая пословица

Старому художнику до конца жизни не хватало дыма и запахов Галаты, прогулок по берегам Босфора и мусульманских женщин в ярких костюмах, которых он называл «говорящими цветами»