Самопознание Дзено

Может, лишь в результате неслыханной катастрофы, вызванной все теми же приспособлениями, мы вновь обретем здоровье. Когда людям станет мало даже отравляющих газов, какой-нибудь человек, ничем не отличающийся от прочих, в уединении своей комнаты, каких тоже множество на земле, изобретет небывалое взрывчатое вещество, в сравнении с которым все, что существует сейчас покажется детской игрушкой. И другой человек, тоже ничем не отличающийся от прочих, разве что чуть более больной, украдет это вещество и поместит в самом центре земли, где его действие окажется наиболее разрушительным. Последует чудовищный взрыв, которого никто не услышит, и земля, вновь обретшая форму туманности, снова пустится блуждать в небесах, избавленная от болезней и паразитов. ■

Я, разумеется, не так наивен и извиняю доктора за то, что он видит в самой моей жизни проявление болезни. Жизнь вообще напоминает болезнь, потому что развивается от кризиса к кризису, и в ней бывают временные ухудшения и улучшения. В отличие от других болезней, жизнь всегда смертельна. Она не поддается лечению. Это то же самое, как если бы мы решили закупорить все отверстия своего тела, считая их ранами. Мы умерли бы, задохнувшись, как только лечение было бы завершено.

На мой взгляд, даже куда более несчастные и куда менее виноватые люди, и те не заслуживают утешения, потому что в противном случае в жизни не осталось бы места ни для каких других чувств и это было бы довольно-таки скучно. Закон природы не предоставляет нам права на счастье, больше того — он предписывает нам несчастья и страдания. Стоит выставить пищу, как со всех сторон к ней начнут сбегаться паразиты, и если их мало, то они поспешат размножиться. Но часто добычи едва хватает, а вскоре — уже не хватает совсем, потому что природа не рассчитывает, а экспериментирует. Когда пищи становится недостаточно, число ее потребителей уменьшается благодаря смерти, которой обязательно предшествует страдание, и, таким образом, равновесие на некоторое время восстанавливается. Так чего же жаловаться? И тем не менее все жалуются! Те, которые ничего не урвали от добычи, умирают, крича о несправедливости, а те, которые получили свою долю, считают, что они имели право на большее. Почему они не хотят жить и умирать молча? И наоборот, до чего же все-таки приятно выглядит радость тех, кто сумел овладеть львиной долей добычи и является среди аплодисментов в солнечных лучах. Единственный приемлемый вопль — это вопль торжества!