Толстовский дом

Все прекрасное имеет тот недостаток, что все остальное хуже.

отел бы я, чтобы следователь, который вел дело моего отца, был публично назван? Но ведь живы его дети, внуки, как им жить? Нет. Я бы не хотел. Важно осознание, а не чье-то имя. Иначе получается, что сначала они нас, а потом мы их? Гонимые и гонители меняются местами, используя все то же право сильного унижать слабого, и это замкнутый круг ненависти, бесконечный процесс.

го «Чевенгур», и «Котлован», и «Ювенильное море» дай бог тоже напечатают.) Но сейчас я как будто превратился в глаза, вернее, в очки. В «Новом мире» будет «Архипелаг ГУЛАГ», в «Октябре» будет «Жизнь и судьба» –

…Честное слово, иногда кажется, что хорошая мать – это та, что бросила ребенка в колыбели! Или хотя бы равнодушна к своему ребенку, но не нарочито, а искренне! Фира сына залюбила – как заспала, Светлана перепутала с возлюбленным… Разве что Ольга Алексеевна – хорошая мать: любит, но не внедряется в своих детей, как червяк в яблоко, наблюдает… Правда, у нее девочки.

осуждение от мамы. Когда мое сочинение заняло первое место в районе, мама меня не хвалила. Она сказала: «Не воображай, что это твой успех, это всего лишь школьное сочинение». К

Просьба ко всем молодым здоровым мужчинам выйти на Исаакиевскую площадь для защиты Ленсовета…

Тетя Фира говорила: «Рома очень способный мальчик, способный на все».

Ольга Алексеевна возмутилась бы, услышав, что определяет себя прежде всего как красавицу, нет, она доцент, кандидат наук, жена своего мужа! Но она была красавица-доцент, красавица-кандидат наук и всю жизнь взаимодействовала с миром как красавица.

Ольга Алексеевна была не против демократии, но против демократов, в сущности, она была против всех, кто был за… – это только на первый взгляд трудно, и в любом случае арестовавшие ненавистного ей Горбачева путчисты были для нее больше «наши», чем все остальные.

Но понятно же, откуда такая обреченность – советский страх, умноженный на извечный еврейский страх, что все перемены к худшему, особенно к худшему для них.