Петля и камень в зеленой траве

А то душа от молчания, как глина от огня, каменеет.

Лабрюйер писал — у подданных тирана нет родины.

— Достоевский записал в дневнике, что главная современная беда — в возможности не считать себя мерзавцем, делая явную и бесспорную мерзость.

сильно мыслить, но эти руки не действуют...»

У меня изломаны страхом руки.

У нас не боится только тот, кто не понимает, что ему грозит.

Все ставки сделаны, победитель платит за все, игра подходит к концу.

Человек должен знать границу, предел опасности и страдания. Иначе за ним закрываются ворота ада.

Не напугаете вы меня больше. Ярость во мне белая — как безумие, как ненависть, как смерть…

Все повторяется. Но за каждый повтор надо платить сначала, как на всяком новом представлении.

Я в детстве много болел, и меня заставляли пить рыбий жир. А чтобы задобрить меня, за каждую выпитую ложку давали пятачок, и я его клал в копилку. Когда копилка наполнялась, мне разрешали вынуть пятаки и самому купить себе новую бутылку рыбьего жира…

Какая высокая участь — умереть мгновенно! Нам и быстрой смерти не отпущено.