Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой

Что предназначение женщины не только в том, чтобы выйти замуж и нарожать детей…
— Вы суфражистка?
— Зовите меня как вам угодно. По-моему, я — Елизавета Дьяконова! И это самое главное!!

Отпусти мои грехи, как я распустила свои волосы

необходимо отрешиться хоть на несколько часов от пошлости житейской, в которой погрязли многие из них, – и вот они идут сюда. Никогда не догадаются они, что именно эта потребность ведет их в церковь; считая себя “православными”, они объясняют себе желанием “встретить праздник по-христиански” – не вдумываясь глубже… Молитва возвышает человека, отрешает его от всего земного, церковь же легче настраивает к этому.

Ведь, в сущности, несознание смерти есть замаскированная жизнелюбием боязнь смерти, потому что редко возможно соединить любовь к жизни со спокойным отношением к смерти.

“Умереть? Это было бы дико, однако мне кажется, что я должна умереть. Я не могу жить: я ненормально создана; во мне — бездна лишнего…

И здесь не было принципиального различия между прогрессистами и консерваторами. Даже терминология в определении женского идеала у них была общая, только трактовался этот идеал по-разному. С точки зрения прогрессистов, В. Г. Белинского, Д. И. Писарева, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, Н. К. Михайловского, особенностями русской женщины, в отличие от западноевропейской, были доброта, жертвенность и сострадательность. Такие качества, считали прогрессисты, возникли в результате ее угнетенного положения. Казалось бы, из этого логически вытекала мысль, что это — плохие качества. Отнюдь! Прогрессисты считали их замечательными, ибо они соответствовали задачам революционной борьбы. Ведь в борьбе именно “жертвенные” качества являются наиболее ценными

Введенский доказывал, что ответа на вопрос о смысле жизни не существует, но сама его постановка возможна только в случае признания “бессмертия души или продолжения личного существования за пределами земного бытия”.

Наша француженка m-lle Marie, не особенно развитая особа вообще, с поразительным увлечением ратует далеко от родины о своих депутатах и выборах; там всякий сознает себя гражданином страны, в них развивается с малых лет сознательный патриотизм, и что может быть лучше этого?”

он не раз замечал в этой девушке одну неприятную особенность. Она странно реагировала на обычные слова. Она как-то иначе их слышала, выворачивала их смысл наизнанку и своими репликами ставила собеседника в тупик. Разговаривать с Лизой было все равно что по минному полю ходить. Каждый шаг нужно было обдумывать.

Влюбиться в психиатра. Достойный финал борьбы за свое женское достоинство!