То, что делает меня

– Зачем ты так говоришь? – сказал Дятел с упреком. – Ты не никто. Ты – Никита Горелов! Человек. Уникальнейшая система, состоящая из тридцати семи триллионов клеток. Целая вселенная. Забыл? Только представь себе подобное! Ты рождаешься – появляется вселенная, умираешь – она исчезает. Ты не можешь знать наверняка, что было до тебя или что будет после. Тебе об этом рассказали, но это только информация о мире, но не мир. Зато есть ты сам, твои глаза, твои уши, твой мозг, твое тело, твои чувства. Это же чудо, как ты не понимаешь? Ну, пока что чудо, потому что ученые никак с этим не разберутся. По одной теории…

– Давай ты мне потом про это расскажешь.

– Нет, подожди. Знаешь, я когда смотрел страшные рисунки этих сестер, вдруг понял. Вся фишка в том, что твоя вселенная не просто наполнена суммой окружающих вещей: твоим старым стулом, бабушкиными нотациями, наступлением зимы и прочим. А постоянно меняется из-за новых, попадающих в нее вещей. Вещей из других вселенных, находящихся в том же пространстве и времени. Понимаешь? Вот они, те самые параллельные вселенные! Эти рисунки – я ведь на какое-то время погрузился в тот иной мир. Мир этих девочек. А когда вернулся, уже что-то во мне изменилось, став частью моей вселенной, при этом все равно оставаясь их собственной.

Вот мы стоим здесь на крыше, и наши вселенные соприкасаются настолько близко, что в какой-то мере их можно считать параллельными. Понимаешь? То есть параллельность вселенных определяется не схожестью происходящих в них исторических событий, а одновременным существованием материи в одной точке времени и пространства. Параллельные вселенные – это мы сами. Мы с тобой, здесь и сейчас, являемся параллельными вселенными. Состоим из одних и тех же атомов, дышим одним воздухом, видим одно и то же, время на наших часах идет одинаково. Но при этом мы разные.

Пусть горит оно все синим пламенем. Пока не сожжешь дотла, ничего нового не построишь. «Burn, burn, burn…» – призывали в наушниках «Nothing More».

Акция протеста начинала приобретать серьезные масштабы.

Знаешь, что чем больше сопротивляешься, тем глубже погружаешься в трясину?

Долгий горячий поцелуй – лучшее лекарство от любых заморочек, гнилых разборок, семейных раскладов, от самоедства и неприкаянности. Когда тебя так целуют и обнимают, все остальное уходит, отступает на второй план, становится мелким и незначительным, и каждая мышца, каждая клеточка тела, каждый атом чувствует неописуемое ликование и освобождение. Райское, безмятежное блаженство было жестоко нарушено негодующим обиженным возгласом Ани:

Стоял и просто глазел по сторонам, как вдруг случайно почувствовал то самое, что так долго не мог себе объяснить: отчего же все-таки люди селятся все вместе в этих огромных, переполненных городах. Поймал это теплое, приятное ощущение сопричастности к общей жизни.

Потому что город жил. Намытые витрины сияли, вывески переливались разноцветными огнями, асфальт блестел, ветер стих, вдалеке грохотало большое шоссе, темно-синие тени прохожих казались знакомыми и дружественными.

О молодежной политике. Говорят, нет больше молодежи. Одни наркоманы и интернет-зависимые. Будущее страны под угрозой. Еще полгода назад я был категорически не согласен с такими утверждениями, потому что смотрел на Ваню и видел надежду подрастающего поколения. А теперь даже не знаю.

Мы просто понтующиеся отбросы. Типа мы не такие, но, по сути, гораздо ближе к ним, чем нам самим хотелось бы

Возникает влюбленность. Эмоциональное состояние, которое не имеет никакого отношения к взрослым, истинным чувствам. Это четко нужно осознавать. Кроме того, вам все кажется простым и сиюминутным. Никакой ответственности, никаких забот. Незатейливые радости, эмоциональные подъемы, примитивные желания. Но на самом деле, это лезвие бритвы, по которому нельзя пройти, не порезавшись. Здесь и суицид, и ранняя беременность, и множество сломанных судеб.

Ты ведь знаешь, что девяносто процентов подростковой любви не заканчивается ничем хорошим. Это только поначалу кажется, как все прекрасно и неповторимо. Дело в том, что в вашем возрасте людям свойственно слишком идеализировать противоположный пол и наделять предмет своего внимания воображаемыми качествами, подкрепляя иллюзию сильным физическим влечением.

– А вдруг победит он?

– Тот, кто тратит все силы на борьбу с самим собой, не в состоянии никого победить.

– Почему вы с ним разругались? Вы же дружили.

Яров нахмурился.

– Потому что для дружбы нужно жертвовать своим одеялом, а я к этому не готов. Потому что в дружбе общее одеяло не перетягивают на себя – этого не догоняет он.