Волшебники парижской моды

Производство готового платья, обычный современный вид выпуска одежды, имело занимательную предысторию. Нескольким старьевщикам, промышлявшим своим ремеслом в Париже, в 1820 году пришла в голову мысль скупать у портных по низкой цене весь их «непроданный товар» и затем перепродавать его на блошином рынке (в те времена) Святого Иакова, который вскоре превратился в центр новой торговли. Ободренные успехом, они не остановились на достигнутом, а наняли портных, чтобы те в своих ателье шили новую одежду. Не секрет, что ремесло старьевщика не из почтенных занятий, и рабочих наняли с большим трудом, разумеется, не из лучших профессионалов. Но это было уже не важно – шитье готового платья как направление швейного ремесла появилось на свет.
С годами оно набрало силу и стало привлекательным рынком сбыта для продавцов тканей, а значит, и обладателей необходимого капитала. Первое такое предприятие «Прекрасная садовница» начало работать в 1824 году, а название получило от цветочного рынка, располагавшегося по соседству. Сначала фабрика изготавливала и продавала только одежду для работы, и продукция эта пользовалась все большим спросом из-за быстрого развития промышленности.
Изготовление одежды большими партиями очень быстро переняли и другие. В 1833 году Терно – тот самый, который создал производство кашемира по приказу Наполеона, – открыл в Париже новый магазин готового платья «Славный Ричард». Такие предприятия стали возникать повсюду и производили одежду не только рабочую, но и мужскую, и военную форму. Вслед за таким развитием последовал подъем по социальной лестнице руководителей швейных предприятий. Вместо мелкого торговца появился продавец, вместо кустаря-ремесленника – фабрикант. Новой профессии нашлось место и в экономической жизни: появились предприниматели, берущие заказы на поставку готового платья. Они управляли предприятиями, закупали ткани большими партиями, при помощи своих машин раскраивали одежду и следили за ее шитьем в собственных мастерских, а еще чаще отдавали эту работу своим служащим, трудившимся на дому. Механизация швейного производства грубо оттеснила ремесленников-портных. Не имея возможности соперничать с большими предприятиями, они были обречены на нищету и безысходность.

Даже плохая копия утверждает и разносит еще шире славу оригинала

Искусство укладывать волосы – в 1770 году насчитывалось около трех тысяч восьмисот различных способов – сделало работу шляпного мастера такой же важной, как труд модистки.

вдыхает в платье грацию, заворачивает такую удачную складочку, по преимуществу архитектор и декоратор». Архитектор и декоратор – именно ими позднее станут Ворт, Вионне, Пуаре, Диор…

У помады тоже свое иерархическое деление: на верхней ступени стоит помада алого, пунцового цвета, которая предназначена для высших аристократок, на низшей – розового, почти телесного оттенка, ею пользуются только куртизанки.

Целый мир, исполненный очарования и изысканности, создан Верне[284], Изабе, затем Гаварни[285], а еще позже – художниками-акварелистами: Жоржем Лепапом и, наконец, неподражаемым Кристианом Бераром.

Меховой салон располагался на улице Лафит – тогда центр сосредоточения картинных галерей.

Ворт и Пакен! Эти имена, записанные во все анналы элегантной жизни золотого века, ныне забыты.

принимает известных кокоток, которые задают тон и делают моду, – Эмильенну Д’Алансон[205], Лиану де Пужи[206], прекрасную Отеро[207]

кружевные косынки («фишю»)