Замуж с осложнениями. Книга 2. Сами мы не местные

Так пусть же судьба своё возьмёт! — с этими словами он принимает из рук другого Старейшины ларец и извлекает из него что-то вроде шапки Мономаха, только ещё с высоченным золотым шпилем, на конце которого вертится, как флюгер, ромб, вписанный в квадрат.

Температура тела у него вполне человеческая.

Я понял, – говорит Азамат, обхватывая меня за плечи и продолжая движение к лифту. – У вас на Земле женщины пытаются внушить себе, что они тоже мужчины. Сами себя обеспечивают, выбирают себе пару по прихоти, а не по расчету, получают удовольствие от секса – и стыдятся своих слабостей.
– А ваши что, не стыдятся? – спрашиваю я по возможности серьезно: котенок залез мне на плечо и шумно нюхает мое ухо, и от этого тянет хихикать.
– Конечно нет. Женщина и должна быть слабой. А лучше – это не мое мнение, не подумай – еще и глупой. Тогда рядом с ней любой чувствует себя исполином.
– А ты не думаешь, что это занижает планку? Получается, чтобы казаться себе крутым, достаточно найти слезливую дуру, так ведь?
– Иногда да, – неохотно соглашается Азамат. – С другой стороны, даже на слезливую дуру надо произвести впечатление. Да и потом, когда от тебя целиком зависит благополучие другого человека, это не дает расслабляться. Самому можно и жить под елочкой, и питаться ворованным. А жене нужно, чтоб хозяйство, слуги, украшения, а уж если дети… Дисциплинирует, одним словом

вас на Земле женщины пытаются внушить себе, что они тоже мужчины. Сами себя обеспечивают, выбирают себе пару по прихоти, а не по расчету, получают удовольствие от секса – и стыдятся своих слабостей.

н долго и внимательно на меня смотрит, и мне даже становится немного неуютно. Может, надо было пропустить последнюю часть этих откровенностей… Это ведь фактически значит, что мне выгодна его ущербность и, если он прямо об этом спросит, я не смогу ничего возразить. И тогда придется в красках расписывать, чем он прекрасен кроме того, что больше никому не нужен. Это в принципе довольно легко – достоинств-то масса, но я никогда не умела убедительно делать комплименты, и, помнится, первые мои попытки он сразу забраковывал.
– Я понял, – наконец произносит он. – Хотя ты меня удивила. Ты производишь впечатление человека с гораздо более высокой самооценкой.
– А что заставляет тебя сомневаться в этом впечатлении?
– Получается, что, если бы не мои проблемы, ты не была бы до конца уверена, что ты мне нужна?
Я беру минуту на размышления.
– Вообще, – говорю по обдумывании, – я была бы твердо уверена, что я тебе не нужна, потому что, как справедливо считает мой брат, у тебя таких, как я, должны быть сотни на каждой планете.
– Но, Лиза! – восклицает он и вдруг начинает смеяться. – Моя душа была бы у тебя вне зависимости от того, как ты ко мне относишься! То, что ты со мной живешь и возишься, – это приятно, конечно, но самое-то главное дело в тебе самой! Я не понимаю, как кто-то может быть на тебя похож, по-моему, ты такая одна, и лучше нету, и даже сравнимых нету. Я, конечно, не был на Земле, но вполне уверен, что, даже если перезнакомлюсь со всеми земными женщинами лично, все равно ты будешь лучшей. А то, что ты захотела выйти за меня замуж и выносить моего ребенка, – я тебе за это благодарен, но мои… мое… ты это, кажется, называешь любовью? Так вот любил бы я тебя так же и без этого!
– Так это здорово, – шепчу я практически ему в рот. – Получается, у нас одинаковые причины быть вместе. Мы оба уникальные совершенства и нуждаемся друг в друге для самооценки. – Я не удерживаюсь и хихикаю.

это не так важно. Да и вообще, это не самое главное. Самое главное для меня, хотя это страшно эгоистично и мне даже стыдно тебе говорить, но я думаю, именно это ты и хочешь услышать, – что я для тебя одна-единственная. То есть если не я, то никто. Я понимаю, что это не моя личная заслуга, а просто обстоятельства так сложились, но все равно, когда чувствуешь себя единственно необходимой, то уже все равно, какая галактика…

пожалуйста, не думай, что чье-то там внимание и уважение мне важнее, чем ты.

Птичка очень забавно сидит на цветке – обхватив лапками толстый водянистый стебель, растопырив крылья для баланса и засунув голову прямо в сам цветок. Поскольку раскрашены они одинаково, кажется, что это такие бешеные цветы с лепестками-крыльями.

– Азамат, солнышко, а ты не хочешь куда-нибудь съездить на несколько дней?

Он моргает на меня как-то обиженно.

– Я тебе мешаю?

что-то мне с каждым днем труднее его любить сквозь весь этот Муданг, прости господи.